Торжественный день столетия от основания града св. Петра

Кто там, подобная деннице

       В венце горящем над главой,

       В величественной багрянице

       Блистает в славе над Невой?

       Столетня юность с красотою,

       С улыбкой важность в ней цветет;

       В деснице дань она несет

       Богоподобному Герою,

       Не призрак ли я зрю теперь?

       Нет -- зрю Петрополя я дщерь.

       «Сто лет, потомки восхищенны! --

       Так дщерь престольна вопиет, --

       Сто лет уже, как град священный

       Возник из тьмы ничтожной в свет.

       И кто? какой сей дух небесный,

       Дух приснопамятный в веках,

       Одушевя недвижный прах,

       Воздвигнул стены толь чудесны?

       Немврод? -- Орфей? -- иль  Озирид?

       Нет -- Петр, полночный наш Алкид.

       О полубог полувселенной,

       Живый востока в высоте!

       Сойди! Сойди с горы священной!

       Се возрождённый в лепоте

       Взывает росс в гремящем лике!

       Се дышит он хвалой к тебе

       И славу воздает судьбе,

       Как первозданный, в шумном клике!

       О тень! божественная тень!

       Да будет свят навек сей день!

       В сей день, толико мне желанный,

       Праправнук августейший твой,

       Небесным сердцем одаренный,

       Екатерины внук драгой,

       Предыдя в блеске славы ратной

       Потомственным твоим полкам,

       Велит торжествовать громам.

       Вдруг гром в полках гремит трикратный;

       Вдруг миллионом повторен:

       «О Петр! -- живи! -- ты нам священ».

       Живя ты в вечности, -- в том мире,

       Живешь еще и в сих веках;

       Ты жив в громах, -- жив в тихой лире

       Ты жив в державе, -- жив в душах,

       Ты в чувствах вечен и негиблем,

       Так памятник твой свеж и юн;

       Храм грома, -- там горит перун;

       Храм правды, -- он вовек незыблем;

       Храм мирных муз, -- тебя он чтит.

       Великий! -- всё тебя твердит...

       Дивятся царства изумленны,

       Что столь огромный сей колосс,

       На зыбкой персти утвержденный,

       Через столетие возрос.

       Вселенной чудо, храм Дианы

       Для блеска и твердыни сил

       Три века с златом поглотил;

       А здесь не храм -- но град державный

       Престол полмира, через век

       На степень доблести востек.

       Гордящась чистыми струями,

       Препоясующа сей град

       Нева, чуждаясь меж стенами,

       Мне мнится, хочет течь назад;

       Чело зелено воздымая

       Из-под волнистых кровов вод

       И разверзая влажный свод,

       Недоумеет, взор вращает.

       Вдруг глас раздался волновой,

       И гул помчался над водой:

       «Как? Стены предо мною ныне!

       Ужель в стенах бегут струи?

       Мне кажется, в иной долине

       Пустынны я вела край.

       Доселе сосна, ель тенисты

       Гляделися в моих водах;

       Досель теснились в жидкий прах

       Граниты стропотны, лесисты,

       Где волчий взор в дубраве рдел,

       Как огнь в зелену ночь горел.

       А ныне там, где скромно крались

       Рыбачьи челны близ брегов,

       С бесценным бременем помчались

       Отважны сонмища судов.

       Ермий, сей купли вождь, со славой

       Развешивая легкий флаг,

       Меж полюсами на зыбях

       Летит с гордыней величавой,

       Летит то с севера на юг,

       То с запада в восточный круг.

       Досель страшились робки боты

       Предать себя речным водам,

       А ныне ополченны флоты

       С отвагой скачут по морям;

       Кипящу бездну рассекают,

       Хребет царя морей нагнув,

       И, звучны своды вод давнув,

       Пучину славой наполняют.

       Но кто виновник их побед? --

       Сей ботик, 1 -- их почтенный дед...

       Доселе, дебри где дремали,

       Там убран сад, цветет лицей;

       Где мертвенны утесы спали,

       Там, из могилы встав своей,

       Скудели в зданиях багреют;

       Где ил тонул под серым мхом,

       Там прянул водомет сребром;

       Там куполы в огне краснеют;

       Там стогны в мрачну даль идут

       Или стражницы твердь секут.

       Бессмертный! кто тебе подобен!

       Зевесов иль Филиппов сын

       С тобой равняться б был удобен

       Иль Цезарь, римский исполин!

       Их памятник -- бесчеловечность;

       А ты -- урок дал естеству,

       Как ты подобен божеству;

       Ты пройдешь целу славы вечность,

       Подобно как Нева меж рек», --

       Рек невский гений и потек.

       Так, россы! -- зрите ль, что вершины

       Надменных гор перед Петром

       Поникнувши легли в долины

       И пали в страхе ниц челом,

       А тамо, где долина крылась,

       Возникнул холм, напружа дол,

       И холм в блестящу твердь взошел?

       Так точно гордость низложилась,

       А дар души из тьмы воззван,

       Ценен, -- возвышен, -- осиян.

       Се там хранилища закона

       В священном ужасе стоят!

       Се там Паллады, Аполлона

       И муз святилища блестят,

       Где усмирял он древню дикость

       И злобу стер, где змий шипел,

       Где самый рок он одолел,

       Открыл души своей великость

       И всё, едва не всё возмог,

       Как полпланеты полубог.

       Се храмина,3 чертог законов,

       Отколе боголепный глас

       Решил судьбину миллионов;

       Отколе не единый раз

       Пылал перун, сопутник славы,

       Карал вражду внутри и вне;

       Отколь престолам, -- царствам, -- мне, --

       Векам -- твердилися уставы!

       Се славы колыбель! о росс!

       Чудись, как в славе ты возрос!

       О Первый Петр! во всем ты первый,

       Хоть кратко факел твой светил;

       Но твой праправнук, внук Минервы,

       В себе его возобновил;

       А ты, -- ты в климатах безвестных;

       Се гроб! -- тут спит твой прах;

       Тут торжествую -- во слезах.

       Ужасна тень! -- зри с гор небесных!

       Се дань на гроб сердца кладут!

       И благодарны слезы льют!

       Но, о премудрый основатель!

       Одних ли сих творец ты стен?

       Одних ли сих чудес ты здатель?

       Народ тобою сотворен;

       Народ -- трофей в трофеях главный!

       А ты -- России всей творец.

       О росс! благословляй венец

       Петровых стен столетья славный!» --

       Так дщерь Петрополя рекла

       И жертву с страхом воздала.

Май 1803