Ида Рубинштейн-Серова

Как рабыня старого Востока,

ластясь, покоряя и коря,

муку и усладу сотворя,

двигалась ты кротко и жестоко,

вся в глазах усталого царя.

Опустилась наземь пляска шарфа

в безвоздушной медленной стране.

Замер царь за рамою, зане

тело опустело, словно арфа

об одной-единственной струне.

Кончилось с пространством состязанье

на простом холсте пустой стены.

Нет, художник, на тебе вины,

но свистит лозою наказанья

жесткая мелодия спины.

14 января 1965