Новогодняя фуга

Я под боком живу у новогодья,

не то задумчиво, не то навеселе,

и все солено-горькие угодья —

как скатерть-самобранка на столе —

разостланы. И пробки из бутылок

не выбивает старая судьба.

Сижу спиной к былому, а в затылок

бабахает безмолвная пальба.

И пробираюсь я сквозь дебри января —

седые ледяные громоздины.

И кажется, что стал я пьян, варя

во ржавом котелке мыслительные льдины.

Природа восстает со сна, как древле ода,

а скатерть-самобранка на столе

и стелется всё дальше год от года,

и перебранка сыплет по земле

метелицей, и телятся коровы —

галактики в божественном хлеву...

Вопросы, как послед, сизо-багровы,

и как-то боком я еще живу.

Пусть боком, но зато и избоченясь.

Стучу и падаю – ну что из бочки гром.

Еще живу, что квас шипучий, еле пенясь,

и, из последней мочи ерепенясь,

я боком выхожу, и оком, и нутром.

1974