У перевоза

Через речку быструю, через плес

я кричала вечером перевоз:

— Спишь ты, что ли, лодочник! Э-ге-гей!

Мне бы на ту сторону поскорей.

Там сейчас гуляние, праздник там… —

Но в ответ мне эхо лишь по кустам:

“Э-ге-гей!..”

Уж туфельки я сняла,

по колени в реченьку забрела,

и машу косыночкой, и кричу,

и боюсь, что платьице замочу…

Вижу: вышел на берег великан,

два крюка — ручищи две — по бокам.

И ко мне от будочки, от ворот

через речку быструю прямо вброд,

в новеньком костюмчике, в башмаках!

— Стой, Маруся! Я тебя… на руках!

Поняла по выходке, по словам —

это мой залеточка, мой Иван!

— Ванечка-а! Ванюшечка-а!..

— Помолчи!

— Ты хоть, Ваня, часики не мочи!

Глянь, тебе уж речка-то по карман,

сокол мой, орелик мой, атаман!

Зря не снял ты, Ванечка, пиджачок…

Ну иди ж, иди ко мне, дурачок!

Я тебя и мокрого обниму! —

И тяну я рученьки встречь ему.

— Обнимай!

Зачем тебе перевоз! —

гаркнул, поднял на руки и понес.

А кругом — ну надо же! — ни души…

— Ванечка… родименький, не спеши! —

Пуще обнимаю я мил-дружка.

Ну, хотя бы кто-нибудь с бережка

глянул, как на Ваниных на руках

я плыву — головушка в облаках!..