Эней

К встающим башням Карфагена

Нептуна гневом приведен,

Я в узах сладостного плена

Дни проводил как дивный сон.

Ах, если боги дали счастье

Земным созданиям в удел,

В те дни любви и сладострастья

Я этой тайной овладел!

И быть всю жизнь в такой неволе, –

Царицы радостным рабом, –

Душе казалось лучшей долей

И всех былых трудов венцом!

И ночь была над сонным градом...

Был выпит пламенный фиал...

В тиши дворца, с царицей рядом,

На ложе царском я дремал.

Еще я помнил вздохи, стоны,

Весь наш порыв – в неясном сне, –

И грудь горячая Дидоны

Всё льнула трепетно ко мне...

И вот – внезапный свет сквозь тени,

И шелест окрыленных ног.

Над ложем сумрачным – Циллений

Склоняет посох, вестник–бог.

«Внемли, – вещает, – сын богини!

Ты медлишь, но не медлит Рок!

Ты избран был хранить святыни,

И подвиг твой в веках высок.

Земная страсть да спит в герое!

Тебе ль искать ливийских нег,

Когда ты призван – Новой Трои

Взрастить торжественный побег?

Узнай глаголы Громовержца:

Величью покорясь, плыви

К пределам Итала, – из сердца

Исторгнув помыслы любви!»

Виденье скрылось, как зарница,

И голос замер, как мечта.

Сквозь сон, открыв глаза, царица

Ко мне приподняла уста...

Но я, безумный, с ложа прянул,

Я отвратил во тьму глаза.

И утром трубный голос грянул,

И флот наш поднял паруса.

Сентябрь 1908