Я знал тебя, Москва, еще невзрачно-скромной...

Я знал тебя, Москва, еще невзрачно-скромной,

Когда кругом пруда реки Неглинной, где

Теперь разводят сквер, лежал пустырь огромный,

И утки вольные жизнь тешили в воде;

Когда поблизости гремели балаганы

Бессвязной музыкой, и р,яд больших картин

Пред ними - рисовал таинственные страны,

Покой гренландских льдов, Алжира знойный сплин;

Когда на улице звон двухэтажных конок

Был мелодичней, чем колес жестокий треск,

И лампы в фонарях дивились, как спросонок,

На газовый рожок, как на небесный блеск;

Когда еще был жив тот «город», где героев

Островский выбирал: мир скученных домов,

Промозглых, сумрачных, сырых, - какой-то Ноев

Ковчег, вмещающий все образы скотов.

Но изменилось всё! Ты стала, в буйстве злобы,

Всё сокрушать, спеша очиститься от скверн,

На месте флигельков восстали небоскребы,

И всюду запестрел бесстыдный стиль - модерн...