Бетховен

Он счастья ждал...

Когда ему дались

Все звуки мира —

От громов гремучих

До лепета листвы;

Когда дались

Таинственные звуки полуночи:

Шуршанье звезд

На пологе небес

И лунный свет,

Как песня белой пряжи,

Бегущей вниз...

Когда ему дались

Все краски звуков:

Красный цвет набата,

Малиновый распев колоколов,

Далась ручьев

Серебряная радость,

Дались безмолвья

Черная тоска

И бурое кипенье

Преисподней...

Когда ему дались

И подчинились

Все звуки мира

И когда дались

Все краски звуков,—

Молодой и гордый,

Как юный бог,

Стоящий на горе,

Решил он силу их

На зло обрушить.

Закрылся он,

Подобно колдуну,

Что делает из трав

Настой целебный,

И образ он призвал

Любви своей,

Отдав всю страсть

Высоким заклинаньям.

На зов его,

На тайное — «приди»

С улыбкою,

Застенчивой и милой,

С глазами тихими,

Как вечера,

Вошла Любовь,

Напуганная жизнью.

Вошла Любовь,

Печальна и бледна.

Но чем печальнее

Она казалась,

Чем беззащитнее

Была она,

Тем больше сил

Для битвы

В нем рождалось.

Уже потом

От грома,

От огня,

От ветра,

От воды,

От сдвигов горных

Он взял себе такое,

Перед чем

В невольном страхе

Люди трепетали.

Когда же это все

Соединилось

И стало тем,

Что музыкой зовется,

Пришли к нему

На гордое служенье

Апостолы

Добра и Красоты.

Они пришли

И принесли с собою

Валторны,

Флейты,

Скрипки,

Контрабасы,

Виолончели,

Трубы и литавры,

Как верные его ученики.

По знаку

Бурное его творенье

Со злом

За счастье

Начало боренье,

За чистоту,

За красоту страстей,

С жестокостью,

С пороками людей.

В громах и бурях

Небывалой мощи,

Преодолев презрение свое,

Он полоскал их души,

Как полощут

В потоке чистом

Старое белье.

И вот уже,

Испытывая жажду

Добра,

Любви,

Красивой и большой,

Томились люди,

И тянулся каждый

За просветлевшею

Своей душой.

Недоброе

И пагубное руша,

В борении

Не становясь грубей,

Он вскидывал

Спасенные им души

И в зал бросал,

Как белых голубей.

Великие

Преодолев мученья,

Всей силою

Своих волшебных чар

Он победил.

И мир его встречал

Слезами

И восторгом

Очищенья.

Он вышел в ночь

Сказать свое спасибо

Громам,

Ветрам,

Луне золотобокой,

Сказать спасибо

Водам серебристым

И поклониться

Травам и цветам.

Он проходил

И говорил спасибо

Высоким звездам,

Что ему светили,

Косматым соснам,

Рыжим тропкам леса

И перелетным иволгам

В лесу.

А на заре,

Когда он возвращался

К своей Любви,

Раздав благодаренья,

У городских ворот

С ухмылкой мерзкой

Несправедливость

Встретила его.

— Ты зло хотел убить,—

Она сказала.—

Убей свою любимую сначала.

Любовь тебе, великий,

Изменила,

Тебя

Пустому сердцу предпочла.

Он был упрям

И сразу не поверил,

Все шел и шел.

Гонимый той же страстью,

Все шел и шел,

Пока лицо Измены

Не подступило вдруг

К его лицу.

Бетховен вздрогнул

И остановился,

Закрыл глаза

От горя и обиды

И, голову клоня

Перед судьбою,

Взревел,

Как бык,

Ударенный бичом.

И лоб его,

Досель не омраченный,

Тогда и рассекла

Кривая складка,

Что перешла потом

На белый мрамор

И сохранилась в камне

На века.

Убитый горем,

Он восстал из праха,

Тряхнул своей

Бетховенскою гривой,

Сжал побелевшие

От гнева губы

И стал опять

Похожим на бойца.

— Ты сгинешь, зло,—

Грозил ему Бетховен,

А вместе с ним

Грозил и всем порокам,—

Вы все–таки погибнете,

Пороки,

Умрете,—

Он сказал,—

В утробе зла!

Постыдные,

Сегодня вы живете

Лишь только потому,

Что я ошибся,

Лишь только потому,

Что в нетерпенье

Не соразмерил

Голоса стихий.

Людское зло

Я изгонял громами,

Людской порок

Я изгонял огнями,

Не догадавшись вовремя,

Что ими

И без того

Уже разбужен страх.

На этот раз

Начну совсем иначе,

Возьму в расчет

Совсем иные силы.

Я поступал

Как гневный небожитель,

А поступлю

Как скорбный человек.

На этот раз

Из всех звучаний мира

Все нежное

Возьму себе в подмогу,

И то,

Чего не сделал

Страхом кары,

Свершу любовью я

И красотой.

Закрылся он,

Подобно колдуну,

Что делает из трав

Настой целебный,

Призвал на помощь

Горести свои,

Чтоб силу дать

Страстям исповедальным.

Теперь он взял

От всех земных красот:

От птиц,

От зорь,

От всех цветов,

От речек —

Все чистое,

Все доброе, чему

В любви притворной

Люди поклонялись.

Все это взял он,

Как пчела нектар,

Как листья свет,

Как темный корень влагу.

Все это взял он

И соединил

Своей неутоленного

Печалью.

Соединив,

Разъял,

Как белый свет

На переливы радуг

Семицветных

Разъять способны

Капельки дождя,

Когда они

Встречаются с лучами.

Еще разъял —

И с нотного листа

Глядели знаки

Красоты дробимой.

Так нужно было,

Ибо красота

Лишь в чистом сердце

Станет неделимой.

— Да сгинет зло!—

Сказал себе Бетховен,

В зал поглядел

И пригрозил порокам:

— Вы все–таки погибнете,

Пороки,

Умрете вы

В самой утробе зла!

Он подал знак,

И в сутеми вечерней

Запели скрипки

И виолончели.

И повели,

Перемежая речи,

По горестным

Извилинам души

В тревожный мир

Исканий человечьих,

В тот новый мир,

Где не бывает лжи.

И юных повели,

И поседелых,

И павших всех,

И не успевших пасть —

За самые далекие пределы,

Где злое все

Утрачивает власть.

Они вели

К той милой,

Чистой,

Гордой,

К Возлюбленной,

Чье имя Красота,

Дойти к которой

По дороге горной

Всю жизнь мешала им

Недоброта.

И отреклись они

От жизни прошлой,

Порочной и корыстной,

В первый раз

Не от беды,

Не от обиды ложной

Заплакали,

Уже не пряча глаз.

Как дровосек

Со лбом разгоряченным,

Усталым жестом

Смахивая пот,

Он поклонился

Новообращенным

И вышел в ночь

Из городских ворот.

Он вышел в ночь

Сказать свое спасибо

Лесам,

Полям,

Создавшим человека,

И потому

Со дня его рожденья

Имеющим над ним

Большую власть.

— Я победил!—

Торжествовал Бетховен.

Я победил!—

В порыве благодарном

Упал на травы он,

Раскинул руки

И прошептал земле:

— Благодарю!

Земля молчала,

И молчали птицы,

Леса молчали,

И молчали реки.

— Что вы молчите?!—

Закричал Бетховен

И не услышал

Крика своего.

До сей поры

Он не был одиноким

Друзья ушли —

Любимая осталась,

Любимая ушла —

Была природа...

Теперь сама природа

Отреклась.

Когда он шел

Дорогою безмолвья,

Его опять

На перекрестке жизни

Уже беззвучным смехом

Повстречало

Убитое

И проклятое зло.

Бетховен побледнел,

Остановился,

Нахмурил лоб

Под гривой богоборца,

С глубин души

Призвал для битвы звуки

И тайным слухом

Он услышал их.

И победил

Сраженный победитель.

В борьбе со злом

Постиг он все законы.

Зло изощрялось

В хитрости,

В коварстве —

В искусстве добром

Изощрялся он.

И лоб его,

Отмеченный скорбями,

Еще не раз

Пересекали складки,

Что перешли потом

На белый мрамор

И сохранились в камне

На века.

1961