На меня удивленно глядит...

На меня удивленно глядит

Глазами широкими,

Будто знала, что был я убит,

Будто знала, что был я зарыт,

И, как многие многими,

Был за давностью ею забыт.

С огоньками-зарничками

Вижу те же глаза и не те...

Будто кто-то шалит в темноте

Отсыревшими спичками.

Как прежде, при встрече

К груди не прижат.

Вот и рядом, а так далека!..

И губы дрожат,

И ресницы дрожат,

И дрожит золотая серьга...

Даже соболя

Тронула легкая дрожь:

На плечах удержаться не мог.

На огонь потухающий

Был он похож,

Чуть заметный сквозь сизый дымок.

Предо мной

Распахнулась сибирская даль,

Где мне встретилось горе мое,

Мне припомнилась

Старая-старая шаль,

Согревавшая плечи ее.

Образ тот

На тяжелом стальном полотне

Девять лет я алмазом врезал.

А она:

Дескать, кто вам сказал обо мне?..

Кроме сердца,

Никто не сказал!..

Удивляешься?

Полно!

С любовью моей

Было просто тебя подстеречь.

Так охотник

По следу прошел соболей,

Что твоих удостоены плеч.

...Представь себе, в глуши лесов

Нет соболиных адресов.

Там соболь по снегу петляет,

Потом, глядишь, найдет дупло.

И если только в нем тепло,

Он прячется и отдыхает.

Охотнику не шлет он весть

Ни прямо почтой, ни окольно...

Охотник знает: соболь есть -

И этого уже довольно.

И ест охотник на бегу,

И засыпает на снегу.

Зверь то внизу,

То в темной кроне

Среди разлапистых ветвей...

В тяжелом поиске, в погоне

Проходит много-много дней...

Когда усталый зверь в пути

Между корягами забьется,

Охотник ставит сеть.

К сети

Подвешивает колокольца.

Трещит мороз, и снег идет.

Охотник ждет, и соболь ждет.

Ночь...

Зверю мнится: нет засад...

И раздается звон, похожий

На тот, что полчаса назад

Вдруг зазвенел

В твоей прихожей.

Охотник тот настойчив был,

Чтобы твои украсить плечи...

А он тебя ведь не любил

И не мечтал, как я, о встрече.

Ему от чьей-то красоты

Ни сладко не было, ни больно.

Я знал, что в Ленинграде ты, -

И этого уже довольно.