Земля

Кружит, в веках прокладывая путь,

Бескрылая, плывет неторопливо,

И к солнцу поворачивает грудь,

И дышет от прилива до отлива.

Отроги гор — тугие позвонки —

Встают грядой, застывшей в давней дрожи,

И зыблются покатые пески

Изломами растрескавшейся кожи.

На окуляр натягивая нить,

Глядит в пространства звездные астроном

И тщится бег свободный подчинить

Незыблемым и мертвенным законам.

А химика прокисленная длань

Дробит куски разрозненного тела,

И формула земли живую ткань

В унылых письменах запечатлела.

Но числам нет начала и конца,

И веет дух над весом и над мерой —

А камни внемлют голосу певца,

И горы с места двигаются верой.

Удел земли — и гнев, и боль, и стыд,

И чаянье отмстительного чуда,

И вот, доныне дерево дрожит,

К которому, смутясь, бежал Иуда.

И кто пророк? Кто скажет день и час,

Когда, сорвавшись с тягостного круга,

Она помчит к иным созвездьям нас,

Туда, где нет ни Севера ни Юга?

Как долго ей, чудовищу без пут,

Разыскивать в веках себе могилу,

И как миры иные назовут

Ее пожаром вспыхнувшую силу?