Чесменские трофеи

Был то век Екатерины,

В море наши исполины

Дали вновь урок чалме,

Налетев на сопостата,

Нашей матушки ребята

Отличились при Чесме.

Наш орел изринул пламя -

И поникло турков знамя,

Затрещала их луна,

Флот их взорван - и во влагу

Брошен в снедь архипелагу,

Возмущенному до дна.

Пронеслась лишь весть победы

Взликовали наши деды,

В гуд пошли колокола,

Пушки гаркнули в столице:

Слава матушке царице!

Храбрым детушкам хвала!

Се добыча их отваги, -

Кораблей турецких флаги

В крепость вносятся - ура! --

И, усвоенные кровно,

Посвящаются любовно

Вечной памяти Петра.

Там - Невы в широкой раме

Есть гробница в божьем храме

Под короной золотой.

Над заветной той гробницей

С римской цифрой - I (единицей)

Русский выведен - П (покой),

Там - кузнец своей державы,

Дивный плотник русской славы,

Что, учась весь век, учил,

С топором, с дубинкой, с ломом,

С молотком, с огнем и громом,

Сном глубоким опочил.

По царицыну веленью

Те трофеи стали сенью

Над гробницею того,

Чья вся жизнь была работа,

Кто отцом, творцом был флота.

Возбудителем всего.

И гробница под навесом -

Под густым знаменным лесом -

Говорила за него...

Всюду честь воздать хотела

Продолжительница дела

Начинателю его.

Не умрут дела благие!

Там соборне литургия

Совершается над ним,

Там - сановные все лица

И сама императрица

С золотым двором своим.

И средь общего вниманья

Для духовного вещанья

Вышел пастырь на амвон, -

То был он - медоречивый

Славный пахарь божьей нивы,

Словосеятель - Платон, -

Тот, что посох брал, и, стоя

Перед паствой, без налоя,

Слух и сердце увлекал,

И при страшносудных спросах,

Поднимая грозно посох,

Им об землю ударял.

Вот он вышел бросить слово

При ниспосланных нам снова

Знаках божьих благостынь

И изрек сначала строго

Имя троичное бога

С утвердительным «аминь».

И безмолвье воцарилось...

Ждали все - молчанье длилось.

Мнилось - пастырь онемел.

Шепот в слушателях бродит:

«Знать, он слова не находит,

Дар глагола отлетел».

Ждут... и вдруг, к турецким стягам

Обратясь, широким шагом

Он с амвонного ковра

Устремился на гробницу

И простер свою десницу

Над останками Петра.

Все невольно содрогнулись,

И тайком переглянулись,

И поникшие стоят...

Сквозь разлитый в сфере храма

Дым дрожащий фимиама.

Стены, виделось, дрожат.

И, простертою десницей

Двигнут, вскользь над той гробницей,

Строй знамен, как ряд теней,

Что вокруг шатром сомкнулся,

Зашатался, всколыхнулся

И развеялся над ней.

И над чествуемым прахом

Ризы пасторской размахом

Всколебалось пламя свеч;

Сень, казалось, гробовая

Потряслась, и громовая

Излилась Платона речь.

И прогрянул глас витии:

«Петр! Восстань! И виждь России

Силу, доблесть, славу, честь!

Се трофеи новой брани!

Морелюбец наш! Восстани

И услышь благую весть!»

И меж тем как слов гремящих

Мощь разила предстоящих,

Произнес из них один

Робким шепотом, с запинкой:

«Что он кличет? - Ведь с дубинкой

Встанет грозный исполин!»

1856