N. N.-ой

О, не играй веселых песен мне,

Волшебных струн владычица младая!

Мне чужд их блеск, мне живость их - чужая;

Не для меня пленительны оне.

Где прыгают, смеются, блещут звуки.

Они скользят по сердцу моему;

Могучий вопль аккордов, полных муки,

Его томит и сладостен ему.

Так, вот она - вот музыка родная!

Вздохнула и рассыпалась, рыдая,

Живым огнем сквозь душу протекла,

И там - на дне - на язвах замерла.

Играй! Играй! - Пусть эти тоны льются!

Пускай в душе на этот милый зов

Все горести отрадно отзовутся,

Протекшего все тени встрепенутся,

И сонная поговорит любовь!

Божественно, гармонии царица!

Страдальца грудь вновь жизнию полна;

Она - всего заветного темница,

Несчастный храм и счастия гробница -

Вновь пламенем небес раскалена.

Понятны мне, знакомы эти звуки:

Вот вздох любви, вот тяжкий стон разлуки,

Вот грустного сомнения напев,

Вот глас надежд - молитвы кроткий шопот,

Вот гром судьбы - ужасный сердца ропот,

Отчаянья неукротимый рев;

Вот дикое, оно кинжал свой точит

И с хохотом заносит над собой.

И небо вдруг над бешенным рокочет

Архангела последнего с трубой!

Остановись! - струнами золотыми,

Небесный дух, ты все мне прозвучал;

Так, звуками волшебными твоими

Я полон весь, как праздничный фиал.

Я в них воскрес; их силой стал могуч я -

И следуя внушенью твоему,

Когда-нибудь я лиру обойму

И брошу в мир их яркие отзвучья!

1836