На гулянье

Веет негой ночь лукавая,

В небесах луна горит

И, меж тучек тихо плавая,

Их волшебно серебрит.

Сад тенистый с изворотами

Темных липовых аллей,

Сад с беседками и гротами -

Полон множеством людей, -

И с июльским сладострастием

На гулянье дачном здесь

Дышит загородным счастием

Лиц пестреющая смесь.

Огневыми бриллиантами

Блещут сотни фонарей.

Вот - эстрада с музыкантами!

Капельмейстер-чародей

Рад смычок свой к небу взбрасывать,

Скрипку вдребезги разбить,

Приседать рад и приплясывать,

Чтоб оркестр одушевить.

Чу! Гремят рукоплескания;

Упоен народный слух, -

Я один среди собрания

Неподвижен, нем и глух.

Знать, одна лишь благодатная

Для больной души моей

Есть мне музыка понятная, -

Это - музыка речей!

Это, чуждые всесветного

Крика, шума, торжества,

Звуки горлышка заветного,

Уст пленительных слова,

Звуки ясные, родимые -

В царстве звучности цари,

Речи так произносимые,

Что прослушай - и умри!

Да меж горем и заботами

В промежуточный часок

Мне контральтовыми нотами

Сладок женский голосок.

Да еще есть мне отрадная

Музыкальность без конца:

Это - музыка наглядная,

Очерк милого лица.

Это - сладкая симфония,

Перелитая в черты, -

Это - высшая гармония

В виде женской красоты!

1857