Он

Посвящено тем,

которые его помнят и чтят его память

Я помню: был старик - высокий, худощавый,

Лик бледный, свод чела разумно-величавый,

Весь лысый, на висках седых волос клочки,

Глаза под зонтиком и темные очки.

Правительственный сан! Огромные заботы!

Согбен под колесом полезной всем работы,

Угодничества чужд, он был во весь свой век

Советный муж везде и всюду - человек,

Всегда доступен всем для нужд, и просьб, и жалоб,

Выслушивает всех, очки поднимет на лоб,

И видится, как мысль бьет в виде двух лучей

Из синих, наискось приподнятых очей;

Иного ободрит улыбкою привета,

Другому, ждущему на свой вопрос ответа,

На иностранный лад слова произнося,

Спокойно говорит: «Нет, патушка, нелься» {*}.

{* «Нет, батюшка, нельзя».}

Народным голосом и милостью престольной

Увенчанный старик, под шляпой треугольной,

В шинели серенькой, надетой в рукава,

В прогулке утренней протащится сперва -

И возвращается в свой кабинет рабочий,

Где труд его кипит с утра до поздней ночи.

Угодно ль заглянуть вам в этот кабинет?

Здесь нету роскоши, удобств излишних нет,

Всё дышит простотой студентской кельи скромной:

Здесь к спинке кресел сам хозяин экономный,

Чтоб слабых глаз его свет лишний не терзал,

Большой картонный лист бечевкой привязал;

Тут - груды книг, бумаг, а тут запас дешевых

Неслиндовских сигар и трубок тростниковых,

Линейки, циркули; а дальше - на полу -

Различных свертков ряд, уставленный в углу:

Там планы, чертежи, таблицы, счеты, сметы;

Здесь - письменный прибор. Вот все почти предметы!

И посреди всего -он сам, едва живой,

Он - пара тощих ног с могучей головой!

Крест-накрест две руки, двух метких глаз оглядка

Да тонко сжатых губ изогнутая складка -

Вот всё! - Но он тут - вождь, он тут душа всего,

А там орудия и армия его:

Вокруг него кишат и движутся, как тени,

Директоры, главы различных отделений,

Вице-начальники, светила разных мест,

Навыйные кресты и сотни лент и звезд;

Те в деле уж под ним, а те на изготовке,

Те перьями скрипят и пишут по диктовке,

А он, по комнате печатая свой шаг,

Проходит, не смотря на бренный склад бумаг,

С сигарою в зубах, в исканье целей важных,

Дум нечернильных полн и мыслей небумажных.

Вдруг: «Болен, - говорят, - подагрой поражен», -

И подчиненный мир в унынье погружен,

Собрались поутру в приемной, - словно ропот

Смятенных волн морских - вопросы, говор, шепот:

«Что? - Как? - Не лучше ли? - Недосланных ночей

Последствие! - Упрям! Не слушает врачей.

Он всем необходим; сам царь его так ценит!

Что, если он... того... ну кто его заменит?»

1857