Пытки

В тот век, как живали еще Торквемады,

Над жертвами рока свершались обряды

Глубоких, ужасных, убийственных мук:

Ломание ног и дробление рук.

Там истина, корчась средь воплей и жалоб,

Винилась, - и страшный кончался обряд

Тогда, как, глаза свои выкатив на лоб,

Невинный страдалец кричал: «Виноват!»

Есть пытка другая, того ж совершенства

Она достигает, - то пытка блаженства.

Счастливцу творится пристрастный допрос

Под всем обаянием лилий и роз.

Тут узнику в сердце, без всякой пощады,

Вонзаются сладкие женские взгляды,

Он дивные, райские видит места, -

И алые, полные неги уста,

Как бисер, как жемчуг, слова ему мечут

И с жарким дыханьем щебечут, лепечут.

«Покайся! признайся!» - напевы звенят,

И нервные звуки всё вкрадчивей, ниже...

Он тает, а пламя всё ближе, всё ближе...

Нет сил... Исторгается вздох: «Виноват!»

1872