Есть в музыке такая неземная...

Есть в музыке такая неземная,

как бы не здесь рожденная печаль,

которую ни скрипка, ни рояль

до основанья вычерпать не могут.

          И арфы сладкозвучная струна

          или органа трепетные трубы

          для той печали слишком, что ли, грубы

          для той безмерной скорби неземной.

Но вот они сошлись, соединясь

в могучее сообщество оркестра,

и палочка всесильного маэстро,

как перст судьбы, указывает ввысь.

          Туда, туда, где звездные миры,

          и нету им числа и нет предела.

          О, этот дирижер - он знает дело.

          Он их в такие выси вознесет!

Туда, туда, все выше, все быстрей,

где звездная неистовствует фуга...

Метет метель. Неистовствует вьюга.

Они уже дрожат. Как их трясет!

          Как в шторм девятибальная волна,

          в беспамятстве их кружит и мотает,

          и капельки всего лишь не хватает,

          чтоб сердце, наконец, разорвалось.

Но что-то остается там на дне,

и плещется в таинственном сосуде,

остаток, тот осадок самой сути,

ее безмерной скорби неземной.

          И вот тогда, с подоблачных высот,

          той капельки владетель и хранитель,

          нисходит инопланетянин Моцарт

          и нам бокал с улыбкой подает:

и можно до последнего глотка

испить ее, всю горечь той печали,

чтоб чуя уже холод за плечами,

вдруг удивиться - как она сладка!

1983