Глубина

Не раз-два-три. Не три-четыре-пять.

Не шесть-семь-восемь. И не девять-десять.

А просто вышел зайчик погулять.

Боржому выпить. Что ж его – повесить,

как некогда Вийона? Бытия

пузырчатую знает он природу.

Всей трепетною плотью вопия,

он пьет боржом. Он любит эту воду.

Охотник – вот загадка для меня!

Он пиво пьет! Он толст и неопрятен.

Его живот – как шар. День ото дня

тучнеет. О безумец, непонятен

ему боржом! У каждого ларька

пьет пиво и ругается прескверно.

Когда б он воспитал ученика,

тот был бы матерщинником, наверно.

Он водку пил бы! Бегал бы с ножом!

Нагим ходил бы! Умер бы от пьянства!

О это неуменье пить боржом –

извечная предтеча вольтерьянства!..

Люблю пиры. Обеденных меню

размах понятен мне, но, по большому

считая счету, выше я ценю

священную приверженность к боржому.

О пузырьки! Ликуя и трубя,

свободный углерод во мне играет.

В раздумье наполняю им себя,

пока моя любимая стирает.

1981